А.ГАДЖИЕВА
Севда Алекперзаде вернулась из Тбилиси, где принимала участие в Шестом грузинском международном джазовом фестивале. Отметим, что эта поездка стала возможной, благодаря поддержке Министерства молодежи, спорта и туризма Азербайджана, Ассоциации молодых предпринимателей Азербайджана и агентства SS Production.
Азербайджанскую певицу сопровождали: продюсерская команда, сотрудница телеканала Lider и наш корреспондент. Напомним, что история этого фестиваля началась в 1978 году. Тогда впервые в СССР именно в Грузии решили организовать первый джазовый форум. Статус “международного” грузины оправдали приглашением на фестиваль в разные годы легенд мирового джаза Билл Эванса, Б.Б.Кинга, Тани Марии, Рея Чарльза, Шакатак, Петруччиани, Мишеля Леграна, Жана Гарбарека, Джеймса Брауна и других. Азербайджанский джаз был представлен джаз-бэндом Рафика Бабаева и Азизой Мустафазаде.
Историй о возникновении джаза в мире много и все они разные. Но одна из них особенно запала в душу своей эмоциональностью. Рассказывается, что когда-то одна женщина пришла в какой-то клуб, где услышала в исполнении негра музыку, не слыханную доселе. Равнодушной остаться было сложно, так как музыкант “перебирал” музыкальные звуки, словно струны ее сердца и так умело импровизировал, что женщина в состоянии транса восхищенно воскликнула: “О-о-о! Это джаз!”, что означало “это кайф”.
Грузинский фестиваль еще раз доказал, что джаз в чистом виде – музыка “черных” и лучше них, как ни старайся, все равно никто ее не исполнит. Но любая культура в чистом виде обречена на “горенье” лишь в собственном соку. Только “поперчив” и разбавив ее другой культурой и прочими экспериментами, возможно развитие. Американский джаз приятно удивлял мир. Удивил и в этот раз. Оказалось, что и в джазе существует “поп-культура”, другими словами – коммерческие проекты. При наличии известного всему миру “черного” вокала, огромного диапазона и чувства музыки, американский джаз был представлен весьма и весьма посредственными музыкантами. Правда, присутствие на фестивале джазмены такой величины, как Ал Джеро и Таня Мария, компенсировали это.
Русский джаз, представленный Игорем Брилем и другими его коллегами, явил собой нечто бездушное, пусть даже грамотно исполненное, но, чувствовалось, инородное русской музыкальной культуре. Игорь Бриль когда-то был хорошим музыкантом, но в творчестве так и остался в том времени, когда его застала слава.
Грузинский джаз – правильное, профессиональное, большей частью прочувствованное исполнение, но, все-таки, ЧУЖОЙ музыки. Грузинского в грузинском джазмены нет ничего. Именно поэтому сложилось впечатление, что грузинские джазисты всего лишь со знанием дела скопировали чужую музыкальную “картину”. Правда, заинтересовало выступление одного грузинского джаз-бэнда. Они в своем творчестве, как оказалось позже, сами того не зная, попытались пойти по стопам Вагифа Мустафазаде и повторили его опыт синтезирования грузинской народной музыки с джазом. Опыт был принят на “ура” публикой. А гордые собой грузинские джазмены вовсю кричали о том, что это у них “такое новое направление, которое вызовет бум в мире”. Пришлось освежить им память и напомнить о Вагифе Мустафазаде, которого как явление в мировом джазе профессиональные музыканты обязаны знать.
Азербайджанский джаз стал известен миру и узнаваем, благодаря синтезу фольклорной музыки, в частности, мугама и джаза. Сегодня этот опыт повторяется многими мировыми знаменитостями не только в джазе, но и в популярной музыке. Конечно, сложно предположить, что все эти звезды слышали об азербайджанском мугаме, но можно с уверенностью утверждать, что интерес к восточной музыкальной культуре в последние десятилетия заметно возрос. Перед Севдой Алекперзаде стояла серьезная задача – не испортить впечатление об азербайджанском джазе и мугаме, созданное Вагифом Мустафазаде, Рафиком Бабаевым, Азизой Мустафазаде.
В этом азербайджанской певице помогали молодой пианист и композитор Эмиль Мамедов, ударник Сергей Краснянский и бас-гитарист группы “Раст” Руслан Гусейнов. Программа Севды Алекперзаде была составлена из народных и композиторских песен – “Элвида”, “Хардасан”, “Бана-бана гял, гачма гезял”, мугам “Баяты шираз”, а также на фестивале была исполнена инструментальная джазовая композиция “Бахар” Эмиля Мамедова.
Репетиционное время для азербайджанских музыкантов удалось получить в день гала-концерта, соответственно, времени немного. Но на этой репетиции немало было потрепано нервов. Грузинский патриотизм зашкалил, пошли в ход всякие штучки, вроде “неполадки со звуком”, которые, по всей видимости, были спровоцированы искусственно. Ко всему прочему, Севде Алекперзаде определили по программе гала-концерта выступать под первым номером. Учитывая, что гала-концерт фестиваля проходил не в концертном зале, а в клубе, вроде нашего “10-33”, несложно на своем бакинском опыте догадаться о том, что обычно первый номер остается незамеченным, так как за это время зрители рассаживаются, заказывают есть-пить, осматриваются в поисках знакомых, и только потом, чтобы отдохнуть от всеобщего внимания, обращают свои взгляды на сцену.
Исполнение Севды Алекперзаде вызвало интерес с первых аккордов. Азрбайджанскую команду приветствовали не только, как принято, в начале и в конце со скрытым смыслом “спасибо за то, что недолго резали наш слух”, но еще и прерывали аплодисментами чуть ли не каждую музыкальную фразу. Исполнение мугама “Баяты шираз” не оставило ранодушным никого, вилки и ножи были отложены в сторону, разговорчики прекратились. Певица чуть было не сбила с толку своих музыкантов, выйдя за рамки заученного на репетиции, и начала импровизировать в самых затаенных уголках джаза и мугама. В результате в конце ее выступления у столика бакинской делегации выстроилась очередь из журналистов, а грузинские исполнители подходили с подарками в виде своих дисков…
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год