Инглаб Ахмедов, экономист
Вот уже десять лет мы строим рыночную экономику. Постепенно из казенных работников, “пашущих” исключительно на государство, мы превращаемся в собственников, и некоторые уже добились успеха на этом поприще.
Только вот что-то не то. Наш собственник – какой-то особенный. Он не похож на своего иностранного “собрата”. Первое время казалось, что это издержки начала, что все образуется, и у нас появятся такие же капиталисты, как за рубежом. Но чем больше времени проходит с начала реформ, тем больше убеждаемся: нет, мы, азербайджанцы, особенные. Классики политэкономии убеждали нас, что вопрос собственности – это ключевой вопрос любой формации, в том числе капитализма. А собственность – понятие многогранное, имеющее четыре стороны: пользование, владение, распоряжение и присвоение.
То есть тот, кто пользуется благами собственности, не обязательно должен быть собственником. Равно, как можно не быть собственником, распоряжаясь собственностью. Лишь момент присвоения дает право считать субъекта собственником. У нас законы политэкономии, кажется, не действуют, а если и действуют, то своеобразно.
Опыт показывает, что, как правило, плоды собственности достаются тем, кто временно распоряжается чужой собственностью. На этом, кстати, уже многие новоявленные капиталисты успели “обломать себе рога”. Стоит кому-то на время доверить управлять своей собственностью, то непременно дело заканчивается в лучшем случае мордобоем.
Классическая формула отделения собственности от управления, о которой еще в XIX веке говорил К.Маркс, в Азербайджане имеет свою национальную интерпретацию. Два столетия назад Маркс писал: можно, находясь в Шотландии, присвоить прибыли от земельных латифундий в Австралии. То ли Маркс был слишком наивным, то ли мы невероятно продвинулись с того времени – в наше время отойти от своего добра нельзя ни на шаг. Потеряешь не только прибыль, но и земельные плантации.
В самом общем виде подобное посягательство имеет несколько вариаций. Первый и наиболее часто повторяющийся случай. Несколько партнеров начали одно общее дело (причем, как правило, без начального капитала) и одному доверили управлять делом. Через некоторое время тем, кто не управляет, кажется, что их обделили. Причем это происходит и когда дела идут хорошо (создается иллюзия: раз так хорошо, то я могу лучше), и когда все катастрофически плохо (что бывает чаще), выявляются какие-то финансовые махинации, и в лучшем случае партнеру предлагают уйти по-хорошему.
Второй случай проще. Создав маленькое дело, собственник доверяет знакомому управлять им, а через некоторое время обнаруживает, что тот его просто “кинул”. И, наконец, третий случай, когда дела идут в гору (в наше время это редкость), но каждый из партнеров про себя считает, что лучше взять свою часть и тем самым быть застрахованным от того, что “кинут” завтра. Возможно, есть и другие случаи, но вывод следующий: мы не умеем работать в партнерском бизнесе. Принцип “лучше иметь свою маленькую парикмахерскую, чем быть акционером большого дома быта”, сегодня однозначно берет верх. Очевидные перспективы акционерного общества, когда за счет умножения капитала срабатывает схема 2+2=5, нам не подходит.
В эпоху глобализации эта проблема имеет еще и перспективное значение. Когда в мире происходит объединение капиталов и без того внушительного, как можно противостоять этому своим маленьким делом? Нет слов, и мелкие объекты имеют право на жизнь, и как показывает практика, чаще всего они и оказываются более жизнеспособными. Но сейчас речь о другом. В обществе четко сложился опасный стереотип. Предприниматели как огня боятся акционерного капитала и делают ставку на создание своей собственной структуры.
В результате в нашей экономике преобладает так называемый семейный бизнес. Нетрудно представить себе перспективы даже самого удачливого бизнесмена, если он не расположен к партнерским отношениям и, следовательно, не может рассчитывать на привлечение больших капиталов, которые обеспечивает акционерная система организации. В чем причины? Их несколько. Самый главный исток нежизнеспособности партнерского бизнеса в Азербайджане – отсутствие прозрачной бухгалтерии.
Можно представить настроение акционеров, например, “Дженерал электрик” (особенно миноритарных), если они хотя бы в мыслях допускают наличие в компании какой-то “черной кассы” и возможности управляющих утаивать часть доходов? То же самое относится к среднему бизнесу и закрытым акционерным компаниям. Здесь партнеры также уверены в том, что получают полноценную и достоверную финансовую информацию о деятельности компании. Нет слов, и там время от времени происходят стычки партнеров с управляющим.
Однако не по поводу того, сколько он прикарманил, а, как правило, по поводу плохого менеджмента, в результате которого дела компании идут не лучшим образом. У нас экономика преимущественно “черная”. Проверить работу менеджеров досконально невозможно. Как результат – нет доверия. Как результат этого результата – нет партнерства. Теневая экономика – бич нашего общества. И истоки ее ведут в государственную политику.
То огромное место, которое занимает в нашем предпринимательстве теневой оборот, – не от хорошей жизни. Нереально большие размеры отчислений и разного рода препоны вынуждают предпринимателей пользоваться “черной кассой”. Проигрывает государство, недополучающее отчисления от дохода, но косвенно проигрывает и сам бизнес, который вместо работы на перспективу занят всякого рода разборками. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что не только в непрозрачности финансов дело.
Многие из нас уж больно неравнодушны к тому, что находится рядом и не принадлежит нам. И часто общий карман путают со своим. Оправдание в этом случае самое банальное: “Благодаря мне компания зарабатывает. Что я, дурак – работать задарма? И т.д.” Подобные настроения возникают не на пустом месте. В какой-то степени это – издержки психологической неготовности к работе в условиях рынка. Вместо того, чтобы скрупулезно, шаг за шагом идти к успеху, многие жаждут молниеносного обогащения. Много вы видели отечественных компаний, готовых получать маленькие, зато стабильные и перспективные доходы? Все хотят иметь все и сразу.
Хотя надежда умирает последней. Может быть, и у нас верх возьмут более цивилизованные отношения в бизнесе, когда собственник сможет доверить свои деньги управляющему, а бизнесмен – начнет искать партнеров для расширения дела.
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год