Г.МАМЕДЗАДЕ
Один из признанных мастеров азербайджанского искусства, кинорежиссер Расим Оджагов весьма позитивно оценивает перемены, появившиеся в отечественном кинематографе.
– Позитивно ли сказалась на кино передача этой индустрии в сферу госконтроля?
– Да, заметно оживление, появились перспективы. На протяжении последних 10 лет я неустанно твердил о необходимости этого шага, поскольку сегодня сохранить национальное кино, которое уже создано и переживало период высокого подъема в 70-80-е годы, возможно только при поддержке государства. Теперь главное – отстаивать наметившуюся стабильность. Вот недавно завершили работу над фильмом “Юху”, заброшенным некогда лет на десять. Успешно прошла его премьера в Баку, Гяндже. На подходе еще два фильма. Если, как обещает Полад Бюльбюльоглу, будем стабильно снимать 2-3 фильма в год, это уже немало для поддержания духа национального кино.
Конечно, говорить о большем сейчас сложно. В такой маленькой стране, как Азербайджан, которому сейчас как бы и не до кино, проката нет. Во времена СССР, когда прокат охватывал более 200 тысяч населения, любой фильм, даже невысокого уровня, оправдывал свое появление на экранах, даже в стократном объеме. А сейчас все ограничивается премьерой в кинотеатре “Низами”. Но важно сохранить кино хотя бы для престижа. Когда поднимают вопросы финансирования кинематографа, я обращаю свое внимание не к спонсорам, а к меценатам. Строить прогнозы, что на кино у нас сейчас можно заработать, – смешно и нереально. В начале 90-х годов появились несколько человек с такими настроениями, но быстро разобрались, что их затраты не окупятся. А меценатов, к сожалению, нет, невзирая на достойные примеры прошлого. Тагиевы и Мухтаровы не оставили продолжателей…
– До недавнего времени киностудия “Азербайджанфильм”, полуразрушенная и напичканная коммерческими структурами, производила грустное впечатление…
– “Азербайджанфильм” действительно многие годы пребывал в удручающем положении, отнюдь не случайно превратившись в то, о чем вы говорите. Сейчас буквально “из ничего” пытаются создать “что-то”. И результаты уже обозначились. В этом определенная заслуга и недавно назначенного директора киностудии Хамиза Мурадова и непосредственно министра культуры.
– Как осуществляется подбор кадров в сфере кинематографа?
– Я вновь хочу вернуться к прошлому, которое по-настоящему оцениваем только сейчас. В советский период целая плеяда азербайджанских кинематографистов получала образование во ВГИКе, в Москве. Но по возвращении на родину эти люди поэтапно совершенствовали свои профессиональные навыки, начиная со второстепенных позиций. А что происходит сейчас? Не успев покинуть студенческую скамью, уже мнят себя режиссерами, пытаются снимать фильмы, разумеется, заручившись поддержкой спонсоров. Ну а поскольку киностудия имела возможность на этом заработать, никаких преград не возникало. И даже не возникал вопрос, насколько это будет оправдано в творческом плане.
Наконец сейчас, поскольку задействовано госфинансирование и осуществляется непосредственный контроль со стороны Минкультуры, этот вопрос регулируется. К вопросу “о кадрах” хочу выразить сожаление, как с легкой подачи прессы награждаются громкими званиями, часто не в меру и без основания, люди, имеющие весьма посредственный уровень в искусстве или вовсе далекие от него. Мы перестали быть самокритичными…
– К вопросу о критике. Министр культуры, невзирая на позитивные перемены, о которых вы сейчас говорите, нередко подвергается критике?
– Критиковать легко. Полад Бюльбюльоглу снискал мое уважение задолго до того, как стал министром, принимая во внимание его творчество. Также я считаю его деятельным министром. Невзирая на все сложности и борьбу с консерваторами, он работает, в том числе над созданием контактов, а это немаловажно.
– Наша интеллигенция недостаточно консолидирована, ее роль в обществе пассивна…
– Согласен. И в этом смысле могу судить по себе. Я далек от политики, никогда не старался пролезать в какие-то многообещающие структуры, как это делают некоторые. Я не стремился стать членом КПСС, но и диссидентом тоже не был. В Азербайджане вообще не было волны диссидентства, хотя Рустам и Максуд Ибрагимбековы, Акрам Айлисли, Иса Гусейнов, Анар некоторую смелость проявляли. Сейчас же обвинять интеллигенцию в пассивности, когда она переживает и осмысливает противоречивые процессы, происходящие в обществе, сложно. На настроениях интеллигенции болезненно отражаются и война, и то унизительное положение, в котором мы оказались, утратив свои земли. Пользуясь возможностью, хочу выразить мнение, что решение карабахского конфликта затягивается, и разрубить этот узел возможно только военным путем.
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год