НУРАНИ, Н.АЛИЕВ
По какому-то странному совпадению переломные моменты карабахского конфликта приходятся именно на май. В мае 1992 года захват Шуши и Лачина ознаменовал переход к новой стадии конфликта: от локальных стычек Армения перешла к использованию регулярных вооруженных сил и масштабным территориальным захватам. В мае 1993 года последовала новая серия территориальных захватов. А в мае 1994 года был подписан Бишкекский протокол, который и лег в основу сохраняющегося и поныне соглашения о прекращении огня.
И, как показывает практика, “замораживания” ситуации. Однако на наступивший май 2002 года приходится прямо-таки рекордное количество встреч и переговоров. 12 мая в Праге пройдет встреча личных представителей президентов Азербайджана и Армении – Араза Азимова и Татула Маркаряна. Как полагает известный американский журналист Том де Ваал, чей материал о ситуации вокруг Нагорного Карабаха помещен на сайте американского института исследований войны и мира, эта встреча – своеобразная подготовка почвы для встречи президентов Алиева и Кочаряна в Молдове в конце мая, которая в зависимости от результатов пражских переговоров то ли состоится, то ли нет.
По мнению большинства аналитиков в Азербайджане и Армении, пражская встреча означает, что переговоры возвращаются к существовавшему в 1997-1998 годах формату “Гулузаде-Либаридян”. Как заявил журналистам министр иностранных дел Армении Вардан Осканян, личные представители президентов определят повестку дня будущих переговоров и обсудят ситуацию, сложившуюся в результате прямых переговоров Алиева и Кочаряна. Официальные лица в Азербайджане продолжают хранить молчание – единственной информацией к размышлению остается заявление министра иностранных дел Азербайджана Вилаята Гулиева.
Если глава МИД Азербайджана еще совсем недавно заявлял, что без войны, по всей видимости, не обойтись, то теперь он заверил журналистов, что Азербайджан для урегулирования карабахского конфликта намерен до конца идти мирным путем. Личный представитель президента Араз Азимов заявил корреспонденту газеты “Эхо”, что он не дает комментариев для прессы (!).
Пояснить, чем же его так обидели журналисты, тоже отказался, сказав только, что выбрал себе такую позицию. А подобная закрытость официальных представителей накануне переговоров не может не вызывать подозрений, что власть снова думает о “непопулярном варианте” урегулирования. Между тем нетрудно заметить, что встреча в Праге – это только начало куда более впечатляющего раунда дипломатической активности. Буквально на следующий день после пражских переговоров, 13-14 мая, в Рейкьявике в рамках встречи министров иностранных дел стран НАТО пройдут переговоры глав внешнеполитических ведомств Азербайджана, Армении и Турции. Нетрудно догадаться, что тема карабахского урегулирования и там станет ключевой. 24 мая в Москву прибывает президент США Джордж Буш – на очередной российско-американский саммит.
Российские журналисты уделяют основное внимание “неформальной” программе пребывания президента США в Санкт-Петербурге. А посол США в России Александр Вершбоу уже заявил журналистам, что одной из тем обсуждения на саммите станет ситуация на Кавказе. Но не исключено, что президенты обсудят и пути урегулирования карабахского конфликта. После чего вновь напомнил, что США продолжат усилия, чтобы убедить стороны возобновить переговорный процесс. Завершив переговоры в Москве, президент США отбудет в Париж. Франция, конечно, обладает правом вето в Совете Безопасности ООН, она – ключевой член Евросоюза, к тому же 5 мая эта страна избирает президента, так что Бушу явно есть что обсудить в Париже, но Франция – это еще и третий сопредседатель Минской группы ОБСЕ.
Так что все происходящее уж больно напоминает вояж по столицам стран-сопредседателей. Если учесть, какое значение для американской внешней политики имеет сегодня Южный Кавказ, то интерес США к урегулированию карабахского конфликта тем более понятен. Контроль над этим регионом чрезвычайно важен для снабжения войсковой группировки в Афганистане и Центральной Азии, без Южного Кавказа не обойтись в случае “непредвиденного развития событий” или же, наоборот, проведении тщательно спланированной операции против Ирана и Ирака. Наконец, Южный Кавказ – это ключ от всего нефтеносного Прикаспийского региона. А развитие событий на Ближнем Востоке, откровенная “игра на обострение”, которую ведет Ирак, наконец, рост исламского радикализма в странах Залива уж точно не обещают стабильности на мировом нефтяном рынке.
И можно понять, насколько США для осуществления столь масштабных политических проектов необходима стабильная или хотя бы предсказуемая обстановка на Южном Кавказе. Где “программа-минимум” – это урегулирование конфликтов, прежде всего нагорно-карабахского.
Но каким путем? Как показывает судьба переговоров в рамках Минской группы. где упор был сделан на поиск “взаимоприемлемой модели” статуса Нагорного Карабаха, достичь урегулирования таким путем не удалось. Том де Вааль в своей статье, написанной на основе поездки в Ханкенди, в числе прочего, раскрывает и смысл киуэстских договоренностей. Как указывает журналист, Алиев согласился, что Карабах будет иметь более тесные политические связи с Арменией, чем с Азербайджаном, но взамен добился обещаний, что Азербайджану будут возвращены оккупированные территории, кроме того, Азербайджан получал сухопутную связь с Нахчыванским регионом. То есть, проще говоря, подтвердил, что в Ки Уэсте обсуждалось урегулирование конфликта путем “территориального размена”.
По словам Тома де Вааля, на бумаге так ничего и не появилось. Добавим от себя: достичь реальных результатов на переговорах не удается уже в течение восьми лет. Рост влияния в регионе США, чей ключевой союзник здесь – Турция, заметно беспокоит Армению. И если Осканян призывает к диалогу с этой страной, то министр обороны Армении Серж Саркисян был куда более конкретен: “Самым надежным партнером США в регионе является Турция. Для нас это, конечно, нежелательно. Нежелательно и проникновение Турции в Грузию. В конце концов, если нам не удастся наладить диалог с Турцией, установить с ней отношения, подобающие соседям, то это, несомненно, может быть нежелательным для нас. Но мы уверены, что усилиями внешнеполитического ведомства и Соединенных Штатов в регионе не появятся новые разделительные линии”.
В свою очередь Осканян полагает: “В подобных условиях, конечно, всегда существует опасность того, что Азербайджан может ужесточить свою позицию на переговорах – в надежде на изменение баланса сил в его пользу в случае подобного развития событий. Мы находим подобные выводы безосновательными, так как карабахские процессы уже вошли в определенное русло и региональные развития никоим образом не повлияют на переговорный процесс. Так что мы надеемся, что Азербайджан рассчитает верно и не пойдет на дополнительное ужесточение своей позиции в переговорном процессе. Произойдет ли подобное изменение позиции, покажет ближайшее будущее. Как вы знаете, встреча представителей президентов состоится в мае. Не исключено, что после этого состоится встреча на более высоком уровне – так что, думаем, в конце мая – начале июня нам станет ясно, как будет развиваться процесс карабахского урегулирования”.
Конечно, можно предположить, что в этой ситуации Армения попытается “по-быстрому” заключить договоренности по Карабаху, не дожидаясь, пока региональная расстановка сил изменится не в ее пользу. Однако эта страна находится под сильнейшим контролем России. Где, как показывают события в Грузии, немало сил, готовых использовать региональные конфликты как средство давления на их участников и – заодно – один из способов “не пущать” на Южный Кавказ “заокеанских партнеров”, и эти силы сделают все, чтобы сохранить конфликт в “рабочем состоянии”.
Так что куда более реальным результатом нынешних перемен может оказаться новый виток внутриполитического противостояния в Армении, где вновь появятся “пророссийская” и “прозападная” фракции. Как показывает опыт, подобные события, как правило, приводят к очередной волне внутриармянского политического террора, а все заканчивается очередным ужесточением позиций Еревана на переговорах…
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год