Эльмира АХУНДОВА, публицист
Большинство российских и зарубежных СМИ оценили итоги ашгабатского саммита как неудачные и даже “провальные”, учитывая, что главной интригой встречи пяти президентов Прикаспия стало неподписание совместной декларации и вообще какого бы то ни было документа.
Члены официальных делегаций были в своих оценках более оптимистичными. Вот, к примеру, мнение президента ГНКАР Натика Алиева, высказанное им в кулуарах саммита: “Эта встреча в любом случае поможет сблизить и скорректировать позиции, заложить основу для более конструктивной работы по определению правового статуса Каспия. Поэтому, независимо от результатов, я считаю ашгабатский саммит событием большого политического значения”.
В самом деле: отсутствие результатов – тоже результат, только с обратным знаком. И в этом смысле выводы, к которым пришли участники встречи, достаточно неожиданные. Даже для них самих. Действительность продемонстрировала всю остроту и сложность проблемы по выработке взаимоприемлемого статуса Каспийского моря. Никто из пяти президентов не смог поступиться принципами и, выражаясь словами С.Ниязова, “взять на себя ответственность” за решение вопросов.
Даже таких “невинных”, как экология или вопросы рыболовства. Ведь предлагал же В.Путин компромиссный вариант: если, мол, не можем договориться сегодня по всему спектру проблем, давайте продвигаться поэтапно. И в качестве первого шага предложил создать межправительственный центр по мониторингу природной среды Каспия. Остальные от этого предложения почему-то отмахнулись. Или взять вполне конструктивное предложение президента Туркменистана об определении 15-мильной береговой линии и 25-мильной экономической зоны для каждого из прибрежных государств.
В первоначальном варианте декларации это предложение было заложено, а потом и от него решили отказаться. Ну и так далее. Утром на итоговый документ глянули и ахнули: от декларации-то рожки да ножки остались. Ниязов, который более остальных добивался результативности саммита, впал в транс и вместо запланированного получаса не выпускал своих коллег из совещательной комнаты почти три часа – требовал решительных действий и “четко выраженной позиции”.
Однако в том-то и дело, что позиция у каждого предельно четкая, только она с позицией соседа не совсем или совсем не совпадает. Мне лично показалось, что энергичный Туркменбаши перестарался и “перегнул палку”. Его желание непременно подписать результативный и конкретный документ возымело обратную реакцию: документ не был подписан вовсе. Так и разъехались, договорившись продолжать консультации на уровне рабочих групп и воздерживаться от односторонних силовых действий на спорных территориях. А президент Туркменистана продекларировал право обратиться в международные организации для решения спорных с Азербайджаном вопросов.
На мой взгляд, вполне здравая идея. В конце концов все пять прикаспийских стран – члены ООН, ОБСЕ и прочих авторитетных мировых структур, в которых есть немалый опыт в решении межгосударственных споров, отработанные на практике правила и нормы разделения подобного рода водоемов. В принципе, договариваться-то все равно надо. Хотя, по меньшей мере, двум участникам встречи спешить нечего. Для России и Ирана, к примеру, основные потоки “большой” нефти пока текут не из Каспия. Да и Казахстан, договорившись с Москвой по трем спорным месторождениям, может спокойно разрабатывать свои нефтеносные участки на Каспии.
Другое дело Азербайджан с Туркменистаном. У С.Ниязова, правда, есть много газа, но нет трубы. А так как он газ этот отдавать России за бесценок не желает, то, по его собственным словам, в последние годы активно ищет “другие источники экономического развития”. Это в первую очередь нефть, производство которой в республике с 3 миллионов возросло до 9 (на этот год запланировано 10) миллионов тонн. Поэтому для него решение вопроса о спорных месторождениях было бы весьма кстати.
Другое дело, насколько это реально, учитывая, что крупнейшие компании Запада и России уже вложили в проект “Азери-Чираг” миллиарды долларов и приступили к промышленной разработке каспийской нефти. А за компаниями, между прочим, стоят правительства с их гарантиями. Потому-то они и не прореагировали на обращения Туркменбаши с просьбой не спешить с поисковыми и буровыми работами до определения правового статуса Каспия. Ниязов откровенно сказал об этом на пресс-конференции: “Мы и к правительству Великобритании, и к другим правительствам уже два года по этому вопросу обращаемся”. Ответа, надо полагать, до сих пор нет.
А это тоже ответ, только опять-таки со знаком минус. Если же говорить о других впечатлениях от саммита, то они вполне положительные. Встреча каспийской “пятерки” проходила в конгресс-холле “Рухиййят”, не так давно отстроенном с истинно восточным размахом и роскошью. Для прессы были созданы все условия: телефонная и факсовая связь (бесплатно), возможность поработать на компьютере и передать информацию через Интернет (опять же за счет принимающей стороны). Всю азербайджанскую делегацию, вплоть до сопровождавших президента журналистов, разместили в великолепных загородных отелях, прикрепили к ним двух весьма обходительных сотрудников МИД.
Ашгабат встретил нас как новенькая пятиалтынная монета: безукоризненной чистотой улиц и площадей, буйством зелени, каскадом роскошных фонтанов. После обретения Туркменистаном независимости я в Ашгабате бывала неоднократно, и разительные перемены во внешнем облике города бросились в глаза сразу. Прежде всего большой размах строительства. К тому же не бессистемного и хаотического (что порой наблюдается у нас в Баку), а четко вписывающегося в общий генеральный план развития столицы. Если так и дальше пойдет, то Ашгабат имеет шансы превратиться из заштатного провинциального городка в одну из красивейших столиц Востока – вроде Дубаи или Абу-Даби.
Что же касается обилия портретов Туркменбаши на городских зданиях, то, как остроумно заметил сам Ниязов на пресс-конференции, если бы он был простым обывателем и глава государства обеспечил его семью бесплатным светом, газом, водой, общественным транспортом (плата за проезд в автобусах в Ашгабате символическая), то он бы тоже, не колеблясь, повесил портрет такого президента на своем доме. Что ж, ему, наверное, виднее.
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год