Магомед ДЖАМИЛОВ, доцент кафедры “Международные экономические отношения и маркетинг” Азербайджанского государственного экономического университета
Первый исторический эксперимент – создание государственного социализма – закончился полным демонтажом партийно-коммунистической диктатуры, уступив место более эффективным формам политико-экономической организации общества – рынку и демократии. Тоталитарное управление и плановое хозяйство не смогли создать для народных масс достойных условий жизни, в связи с чем претерпели жестокое поражение в непримиримой конкурентной борьбе с западной моделью.
К началу 90-х годов наступил т.н. “конец истории” в традиционном понимании противостояния противоположных систем, цивилизаций, мировоззрений. Начались триумф и победное шествие идей неолиберальной демократии, рыночных отношений и прав человека практически во всех постсоциалистических странах.
В течение последних десяти лет ХХ века реализовывался второй экcперимент по созданию рыночной экономики и демократического общества уже на руинах государственного социализма и партийного правления. Азербайджан, находясь в фарвартере этого процесса, вместе с другими постсоветскими странами осуществил головокружительный прыжок в демократию и рынок. В течение “рыночно-демократического полета” пришлось решать еще одну крупнейшую задачу – создание и утверждение независимого государства. Ситуация “три в одном”, когда за предельно сжатый период времени общество принялось строить самостоятельное государство, рыночную экономику и демократию, не имела аналогов в мировой истории. Военный конфликт с его последующей консервацией добавил значительный элемент трагичности и хрупкости в этот эксперимент.
Если сейчас, в начале нового века, можно утверждать, что Азербайджан как государство полностью состоялcя (несмотря на территориальные потери), то рыночные преобразования и демократия привели, мягко говоря, к несколько неожиданным результатам. Во всех переходных странах в результате “самоустранения” государства, кавалерийской атаки на рынок, максимально быстрого проведения реформ произошел самый значительный в мировой истории спад производства, сравнимый разве что с масштабами “великой депрессии”.
Вариант “шоковой терапии” оказался крайне разрушительным для хозяйств подавляющего большинства транзитивных стран. Введение процедуры демократических выборов, свободы слова и печати, т.е. ранней представительной демократии, без адекватного обеспечения экономического роста, поддержания социальной справедливости, отсутствия основных либеральных прав объективно не дало предполагаемого эффекта. Постсоветская демократия была сформирована так сказать на пустом месте, когда не были созданы основные либеральные права – права личности и экономических субъектов, права собственности и исполнения контрактов, права кредиторов и должников и т.д. Повторив печальный опыт стран Латинской Америки и Африки, реформаторы не учли, что на утверждение этих либеральных прав развитым странам понадобилось около 200 лет.
Большинство ученых, изучающих феномен переходного периода, согласны с тем, что быстрая демократизация, проведение реформ и рыночно-торговая либерализация в условиях отсутствия дееспособного государства ведут к институциональному кризису, экономическому спаду, сдерживают хозяйственный рост. И, наоборот, активная регулирующая роль государства, выполнение им функций амортизатора от шоковых ударов, защитника и стимулятора предпринимательства дают беспрецедентный экономический эффект.
Мудрые китайцы еще в 1992 году предупреждали: нельзя ставить “телегу впереди лошади”, на демократической машине невозможно победоносно въехать в рынок и добиться процветания. Избрав в 1978 году путь постепенной и выборочной либерализации, модель – сначала рынок и интенсивное экономическое развитие, а затем уже политические изменения, – Китай, сохранив монополию власти за компартией, ухитрился чуть ли не утроить свой экономический потенциал, выйти на передовые темпы роста.
Гениальность китайских лидеров заключается в способности совместить несовместимое – политическую стабильность на основе партийной диктатуры с расширением рыночной деятельности на базе иностранного капитала. Заметим, что китайское понимание демократии – это обеспеченность продуктами, жильем, работой и система “андинг туаньжье” (полная общественно-политическая стабильность).
Страны же СНГ, ведомые Россией, отбросив вариант постепенного вхождения в рынок и демократию (т.н. “градуалистский подход”), вместо рыночно-правового “рая” получили действительность, полную политико-экономических, морально-нравственных противоречий и контрастов. Рыночная стихия – это тот “ужастик”, которым пугали марксистские экономисты доверчивое советское население. Они знали, что у рыночной системы есть некая критическая отметка, при нарушении которой может наступить процесс системного разложения и развала.
Это происходит, когда государство отдает все поле деятельности рыночным регуляторам, не выполняет функций “регулировщика” и “сторожевого пса” в экономической деятельности, не занимается духовным развитием личности и общества в целом. Рынок как категория купли-продажи по своей сути не несет в себе нравственного начала, он диктует подчас жестокие и безжалостные правила, неумолимо действующие для всех участников. Когда в обществе потерян контроль за рыночным “маховиком”, в его водоворот попадает буквально все: товары и совесть, образование и здравоохранение, полиция и правосудие, политические решения и конкурсы красоты. Потеря “моральных амортизаторов” приводит к смене нравственных ориентиров и установок: в рыночном обществе ведущей мотивацией становятся деньги, личный успех и карьера любой ценой, достижение власти и тайного влияния, а такие категории, как порядочность, скромность, интеллигентность, патриотизм, отторгаются им в силу своей невыгодности.
Символом коммерческого успеха становятся должностные лица и представители шоу-бизнеса, а не предприниматели, создающие новые товары. Рыночная диктатура подавляет экономические и социальные права личности и в конечном счете приводит к формированию корпоративных рыночных элит, оказывающихся сильнее демократических институтов. Диктатура рынка – самая разрушительная из всех типов диктатур, т.к. морально разлагает общество, воздвигая в абсолют отношения купли-продажи.
Стратегической ошибкой транзитивных стран явилось игнорирование того, что рынок развивается и цивилизуется вместе с обществом. Азербайджану при разработке внутренней политики следует учесть, что сейчас во многих транзитивных странах приходит понимание того, что рыночные механизмы никогда не смогут самостоятельно обеспечить справедливое и эффективное общественное устройство. Осуществляется переоценка роли и позиций государства в переходном периоде, аргументируется жизненная необходимость воздействия через систему правовых норм на рыночную жизнь, создания стабилизирующих механизмов для роста производства и благосостояния народа.
Становится ясно, что основы “вашингтонского консенсуса” – либерализация, макростабилизация и приватизация сами по себе не являются достаточными условиями для прогресса (свою задачу они уже выполнили); постепенно формируется новая философия реформ, центр тяжести которых смещается на защиту прав собственника, стимулирование инвестиций и развитие человеческого потенциала.
Доминирующая детерминанта нового этапа трансформационного процесса в переходных странах – выборные демократические институты должны быть подтверждены реальным соблюдением экономических прав каждой личности, субъектов рыночных отношений, владельцев собственности, правовым механизмом гарантий инвестиций, вкладов, исполнения контрактов. Бесспорным является тезис, что только после создания государственно-правовой основы экономического подкрепления демократии и своего рода “буферной” системы сдерживания рыночных механизмов становится возможен положительный конец третьего исторического эксперимента – перехода от диктатуры рынка к диктатуре закона.
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год