Рамиз ФАТАЛИЕВ
Если про анекдот говорят, что он с “бородой”, то это, скорее, похвала, чем хула, не правда ли? Это означает, что он, как минимум, жизненен. Вот, например, один из самых “бородатых”: пришли к Насреддину два спорщика, попросили разрешить проблему. Первый сказал: так, мол, и эдак. Насреддин рассудил: ты прав. Второй сказал: вовсе не так и не эдак, а совсем наоборот. Насреддин рассудил: и ты прав. Тут вмешался кто-то посторонний: что же получается, и тот прав, и этот прав, так же не бывает. Насреддин чуток подумал и сказал: “И ты тоже прав”.
И, – заметьте, – немедленно попал в анекдот. Бедняга Насреддин раз в жизни, можно сказать, подставился, на какую-то пару минут дал слабину, а косточки ему перемалывают уже несколько столетий. А между тем я знаю один не слабый коллективчик, который ведет себя аналогичным образом вот уже десять лет – юбилейный срок, но до сих пор ни одного хотя бы завалящего анекдота по его поводу нет.
Где справедливость? Причем коллектив этот не постоянный, он периодически обновляется, но, видимо, в атмосфере его присутствует некий неопознанный эффект, сродни бермудскому, ибо самые разные люди, попадая в его заколдованные ряды, начинают вести себя абсолютно одинаково. Такой своеобразный коллегиальный Насреддин из того анекдота. Но отношение к нему (какие там анекдоты!) самое серьезное. Почтительное, я бы даже сказал. Обидно, честно говоря. И за Насреддина, и, между прочим, за славный город Минск, именем которого обозвали этот жизнестойкий коллектив. Вы были в Минске? В нем, как и в любом городе, очень много разных групп людей, но ни одна из них по своим характеристикам даже близко не подходит к Минской группе ОБСЕ.
Кстати, сейчас в стане поклонников этой группы царит небывалый подъем. Потому что стороны выдвинули новых персонариев для переговоров – под патронажем той же бермудской группы, разумеется – и не кого-нибудь там, а аж заместителей министров иностранных дел, по одному из каждой команды! Всем понятно? Народы ничего не смогли решить, президенты не сладили, министры оскандалились, но уж замы, замы – вот оно, тайное оружие дипломатии! Особенно оживились некоторые наши маньяки от бумаготворчества, они ведь, не в пример нам, грешным, умеют мыслить стратегически, но до объяснений снисходят: эти переговоры необходимы потому, что в итоге их обязательно родятся какие-то документы.
Как будто за десять лет рождалось что-то более путное. Сколько уже было их – этих мертворожденных бумаг? Целый музей можно устроить – документов-выкидышей. Терпеть не могу так называемые “черные” анекдоты, но повод уж больно уместный. Судят ублюдка, который убил своих родителей, и адвокат в заключительном слове говорит: “Прошу, мол, учесть как смягчающее обстоятельство тот факт, что мой подзащитный – круглый сирота”. Я просто не смог не вспомнить этот анекдот, как только услышал заявление посла США в Армении Дж.Ордуэла.
Цитирую: “Безопасность Армении и региона в целом очень важна для всего мира”. Спасибо послу, что не забыл про регион в целом, но почему он выделил Армению? Догадались? Правильно. Потому что только Армения во всем регионе имеет смягчающее обстоятельство: она – агрессор, она захватила двадцать с чем-то процентов чужой территории, а потому имеет исключительное право на заботу о своей безопасности.
И в этом русле хочу подкинуть г-ну послу еще пару смягчающих обстоятельств. Знает ли он, к примеру, что обозначение по всему миру лаваша и долмы, как армянских национальных блюд, есть не что иное, как частный захват чужой кулинарной территории? А известно ли ему, что приписывание на Олимпийских играх в Солт-Лейк-Сити произведений Уз.Гаджибекова и К.Караева перу армянского композитора фактически является вторжением на чужую музыкальную территорию? Если нет, то бескорыстно дарю ему эти сведения как новые аргументы в деле обеспечения безопасности страны его временного пребывания. Так что – дерзайте, г-н посол! Тем более, что мы вам мешать не собираемся. Никаких претензий и протестов. Что нам парочка балетов и оперетт или изделий из теста и мяса? Мы и насчет всего остального не очень-то чешемся.
Но – пока. Пока не чешемся. У нас своя стратегия. Сейчас попытаюсь объяснить – опять же посредством анекдота. Два приятеля периодически сталкиваются на улице и, естественно, спрашивают друг у друга: “Как дела?” Один из них в ответ хвалится очередным приобретением – машиной, квартирой, дачей, компьютером, яхтой и т.п. А второй на тот же вопрос неизменно отвечает одно и то же: “Пью”. И так – лет двадцать. И вдруг, при очередной встрече, первый сообщает, что приобрел что-то – рояль, например – а второй неожиданно заявляет, что на прошлой неделе купил сразу все – машину, квартиру, дачу, рояль, яхту и т.п. Первый изумлен: каким, дескать, образом?
Второй отвечает: “Бросил пить и сдал все бутылки”. Не знаю, как посол, но вы меня, надеюсь, поняли. Нам нельзя сейчас раскрывать все карты и расшифровывать, что именно выполняет у нас роль бутылок. Давайте и дальше придерживаться этого иносказания и терпеливо ждать. Зато как только сдадим их: бутылки, бутылки, не забывайте, как только это произойдет – сразу все и получим. И все у нас будет не в документах и бумагах, а по-настоящему, в натуре. И поступки будут не бумажные. И жизнь будет не бумажная. И независимость будет не бумажная.
И не такая, как в том анекдоте про Монголию – помните? Правда, он не очень в ладах с грамматикой русского языка, да и перед братьями-монголами как-то неловко, но не я этот анекдот придумал и не мне за него отвечать. Он очень простой. Вопрос: знаете ли вы, почему Монголия – самая независимая страна? Ответ: а потому что от нее ни фига не зависит. Тут, по-моему, и объяснять нечего. И ни на что я не намекаю, а прямо говорю: мало объявить себя независимым – надо еще и стать им. Кстати, есть достаточно распространенное мнение, что у небольших государств, вроде нашего, не может быть полной независимости, и что таковая для них – всего лишь умелый выбор зависимости.
От кого-то, естественно. И наблюдая, скажем, некоторые телодвижения наших ближайших и столь же независимых соседей в сторону гипотетических покровителей, в правильность этой формулы можно, пожалуй, поверить. Но можно и усомниться в ней, если устремить взгляд немного подальше и случайно наткнуться на, предположим, Швейцарию. Тоже ведь не гигант, как известно. А ведь независима, да еще как. Буквально ходит по своей независимости, она у всех швейцарцев, прямо под ногами, в бесчисленных сейфах, хранилищах, авуарах. И в бумагах. В ценных, а не в тех, которые создаются в разного рода бермудских образованиях.
И вот какое знаменательное обстоятельство: изначально-то у швейцарцев под ногами ничего не было. Почва средней плодородности, и никаких подарков природы. Но они сумели распорядиться ею так, что сегодня ходят по золоту. И не только независимы сами, но и очень многих держат в зависимости от себя. А мы с вами всю жизнь ходили по золоту. И ходим до сих пор. И как же мы им распоряжаемся? Очень просто: конвертируем и распихиваем по карманам. Не по всем карманам, разумеется, а по избранным. Очень узкого круга лиц. А поскольку у этих лиц карманы не безразмерные, они вынуждены их содержимое где-то хранить – надежно и выгодно. В той же Швейцарии, например. Укрепляя, тем самым, ее независимость еще больше. ВМЕСТО ТОГО, ЧТОБЫ СОЗДАВАТЬ СВОЮ.
Честно говоря, хотел и по этому поводу припомнить какой-нибудь анекдот, но не получилось. Очевидно потому, что одно дело – жизненный анекдот, а абсолютно другое – анекдотичная жизнь. Тут уж совсем не до смеха, не так ли?
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год