Ч.МАМЕДОВ
Похоже, что Россия так долго поносила проект Баку-Тбилиси-Джейхан и сопротивлялась его реализации, что теперь оказалось как-то даже неловко в одночасье признавать, что экспортный трубопровод имеет право на жизнь. Возможно – именно поэтому последние высказывания спецпредставителя президента России по Каспию Виктора Калюжного, на которые сослались российские СМИ (Росбизнесконсалтинг и “Интерфакс”) выглядели несколько “вымученно-выжатыми”.
Выступая, в частности, в поддержку многовариантности путей транспортировки нефти и сооружения трубопровода Баку-Тбилиси-Джейхан, В.Калюжный дал ясно понять, что “если Россия не примет участия в проекте, то с отечественного рынка “уйдет” порядка 30 млн. тонн нефти в год.
При этом, несколько “ретушируя” нынешнюю официальную точку зрения Москвы на данный аспект, российский “спец” не преминул подчеркнуть, что сам вопрос участия страны в этом проекте не может решаться в рамках ее министерств и ведомств (читай – правительства) по той причине, что более 95% российского топливно-энергетического комплекса принадлежит частному бизнесу.
Надо полагать, что российский представитель по Каспию еще совсем недавно вполне определенно заявлявший, что сделал бы все, чтобы не допустить строительства этого трубопровода, поскольку он противоречит российским интересам, на сей раз попытался по-своему озвучить сказанное прессе буквально накануне президентом Госнефтекомпании Натиком Алиевым.
А последний, напомним, сообщал следующее: уже в марте ГНКАР и “ЛУКойл” могут подписать соглашение о вступлении российской компании в спонсорскую группу (СГ) по строительству трубопровода Баку-Джейхан. Не последнюю роль в активизации российской стороны относительно проекта сыграли, вероятно, и его жесткие временные рамки, в которых компании, вошедшие в СГ до окончания работ по детальному инжинирингу (т.е. до лета текущего года), получат более выгодные условия, чем те, что присоединятся к проекту позднее.
И хотя, как сообщил “Эхо” глава представительства “ЛУКойл – Азербайджан” Фикрет Алиев, окончательного решения по вопросу участия российской компании в СГ Баку-Джейхан пока не принято, думается, что, по крайней мере, с официальной позицией Москвы здесь многое теперь прояснилось.
В частности, “выяснилось”, что проект очень даже может быть выгоден российской “Транснефти” с точки зрения тарифов и в плане здоровой конкуренции. Кстати, этой акционерной компании рекомендовано проводить более “гибкую” политику в отношении Азербайджана (не допускать ухудшения качества ее нефти смешивая с российской, рассмотреть вопрос снижения тарифов за прокачку по территории России).
Вместе с тем все большее внимание сегодня уделяется спорному с Ираном азербайджанскому блоку месторождений “Араз-Алов-Шарг”, в проекте разработки которого “ЛУКойл” желает получить 15% долевого участия. Комментируя возможность подписания в марте сего года соглашения с “ЛУКойл” и по этим месторождениям, Ф.Алиев особо подчеркнул, что российская компания никогда не пошла бы на этот шаг не будь он решен “на политическом уровне”.
Не стоит, наверное, гадать: что конкретно имел в виду глава представительства “ЛУКойл” в Азербайджане. Но следует заметить, что своеобразную пикантность “каспийской интриге” вокруг спорных месторождений на Каспии – придала реакция Москвы на последние воинственные заявления официального Тегерана о намерении проводить геологические исследования на морских месторождениях, которые Иран считает своими. Дипломатично усмотрев в них давление на соседние прикаспийские государства, Россия тем не менее выразила убеждение, что в готовящейся сейчас декларации по статусу Каспия “нет принципиальных разногласий, а есть лишь техническая несогласованность”.
Что же касается экспертов, то они все больше склоняются к мнению, что прецедент двустороннего соглашения по Каспию, созданный Россией и Казахстаном, а затем продублированный и в российско-азербайджанских отношениях – фактически предопределил наиболее приемлемую формулу решения “бородатой” проблемы. Тем более, что все чаще в обсуждениях данной проблематики звучит понятие “сложившаяся практика”. И судя по всему – оно уже не так режет слух официальным представителям прикаспийских стран, когда речь заходит о пресловутом статусе Каспия.
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год