Хосе ЗАЛАКЕТТ, профессор международного права университета Чили
Проект Syndicate, специально для “Эхо” Означают ли события 11 сентября конец периода экспансии идеи прав человека и начало обратного процесса? Ведущие правозащитные организации, такие, как “Международная амнистия” (Amnesty International), “Наблюдатели за соблюдением прав человека” (Human Rights Watch) и “Международная комиссия юристов” (International Commission of Jurists), опасаются, что, может быть, так оно и есть, и прилагают все усилия для того, чтобы защитить доставшиеся с большим трудом завоевания в области прав человека.
С самого своего появления в начале 60-х годов международное движение в защиту прав человека укрепляло свои позиции, добиваясь значительных успехов. С возрастающей эффективностью оно проводило кампании против политических убийств, пыток и лишения свободы при отсутствии законных оснований, старалось мобилизовать общественное мнение против злоупотреблений государственной властью, снискав благосклонное внимание международных СМИ, и заручилось поддержкой демократических государств.
После окончания “холодной войны” движение получило еще больший стимул для дальнейших действий. Доминирующими в этой глобальной программе стали новые инициативы по развитию и распространению международного права и защите прав человека с помощью международных уголовных судов, новых форм отправления правосудия во всем мире и гуманитарного вмешательства.
Однако после 11 сентября произошло неожиданное смещение интересов, которые в настоящее время вращаются вокруг вопроса: до какой степени может быть оправданным ограничение или временное приостановление действия некоторых прав, начиная с права на иммиграцию, надлежащие правовые процедуры, свободу самовыражения, неприкосновенность личной жизни и т.д., ради большей эффективности так называемой “войны против терроризма”?
Многие лица, занимающиеся формированием общественного мнения (особенно в США), уже открыто говорят о том, что одержать победу в нетрадиционных войнах (как, например, война против “Аль-Гаэды”) невозможно, если придерживаться всех пунктов кодекса по правам человека или правил поведения во время вооруженного конфликта. В таких условиях вряд ли покажется удивительным, что борцы за права человека перешли в состояние боевой готовности.
Им уже приходилось проходить через нечто подобное. Им несложно представить себе, как где-то в далеком Чили, например, горстка престарелых соратников Пиночета бормочет себе под нос, что в конце концов сама история оправдывает их действия, доказывая их правоту: “Разве мы не говорили всегда, что невозможно вести грязную войну, не запачкав при этом рук?”.
Да, защитники прав человека видели достаточно этой грязи. Заявления о крайней необходимости чрезвычайных мер для, например, устранения коммунистической угрозы, охраны жизненно важных национальных или этнических интересов, выполнения божьей воли и т.д. – проверенное временем оправдание насаждения тиранического правления. Признаться, немногие полагают, что правительство США может попытаться действовать таким же образом или что американский народ может одобрить и поддержать такие действия.
Однако осторожность никогда не помешает. В конце концов права человека зародились из необходимости контроля и ограничения власти правительства. Поэтому любое попустительство может привести к большим неприятностям. Предположение, что любое правительство имеет склонность к злоупотреблению чрезвычайными полномочиями закреплено в самом тексте международных норм по правам человека.
Соглашения по правам человека допускают приостановление действия некоторых прав только в случае, если: а) официально объявлено чрезвычайное положение в связи с серьезной угрозой для жизни и безопасности нации; б) принятие соответствующих мер вызвано острой необходимостью в сложившейся ситуации; в) такие меры принимаются только в тех пределах и на тот срок, которые совершенно необходимы для урегулирования ситуации.
Эти два последних критерия, называемые принципами необходимости и пропорциональности, также лежат в основе Женевской конвенции и других международных норм по ведению военных действий. Все эти принципы подкрепляются международным правом, согласно которому при необходимости выбора между соблюдением прав и наложением ограничений судьи должны склоняться в пользу соблюдения прав.
Несомненно, и сегодня существует огромное количество “счастливых воинов”, которые были бы рады возможности сбросить со счетов права человека и гуманитарные принципы и нормы. Этого не должно случиться. Но было бы ошибкой противостоять этой угрозе просто отрицанием того факта, что для новых форм войны могут потребоваться новые правила.
Для борьбы с вездесущими террористическими организациями, способными на ужасающие преступления против гражданского населения, могут понадобиться пересмотр и усовершенствование традиционных концепций, таких, как “военная необходимость”, “воюющая сторона”, “территориальная и легитимная цели”. Необходима хорошо обдуманная адаптация, а не ослабление законных принципов. Это задача, которая должна быть выполнена в старом духе здоровой подозрительности как неотъемлемой части всех разумных мер предосторожности против возможности злоупотребления правительства.
Однако если движение в защиту прав человека не сможет оценить ситуацию объективно и без предвзятости, оно начнет терять общественную поддержку, т.е. тот источник моральной и политической энергии, которому оно обязано всеми своими достижениями.
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год