Ч.МАМЕДОВ
“Не вместившийся” в общий пакет подписанных в эти дни в Москве азербайджано-российских соглашений договор по делимитации водопользования на пограничной реке Самур вновь и в который уже раз оказался отодвинут на задний план. Между тем проблема, возникшая почти сразу же вслед за развалом Союза, и сегодня создает серьезный дискомфорт в отношениях двух соседних государств. Причем нередко получая и политическую окраску.
К предыстории самурского “противостояния” можно в какой-то мере отнести октябрьское 1967 года решение Министерства водного хозяйства бывшего СССР, согласно которому для Азербайджана и России были установлены лимиты на пользование водами реки Самур по принципу 3:1 (75% против 25%) – в пользу азербайджанской стороны. Надо думать, что в тогдашнем союзном министерстве сидели отнюдь не дилетанты, чтобы так просто “перелить” большую часть самурской воды в азербайджанскую “чашку”. Поскольку, как сегодня оказывается, советские чиновники от народного хозяйства более или менее, но все-таки чтили сложившуюся в данной сфере международную практику (о ней – чуть позднее).
Главное требование, аргументированное выкладками дагестанских “спецов” и выставляемое сегодня российской стороной как единственное справедливое решение проблемы, – “братский” (50 на 50) дележ вод Самура. Аргумент географический: 97% стоков реки Самур формируется на территории Дагестана (читай – России) и только в нижнем течении она становится пограничной с РФ и Азербайджаном.
Экономический: за последние 10 лет из-за дефицита воды территория южного Дагестана лишилась нескольких сотен гектаров фруктовых садов, резко снизились урожаи зерновых и овощных культур.
Экологический: катастрофическое нарушение водного баланса привело к тому, что в зоне самурского реликтового леса уже исчезли многие родники, на 3 метра (!) понизился уровень грунтовых вод, в результате чего происходит опустынивание земельных массивов, исчезли многие экземпляры наземной фауны, почти полностью утрачено рыбохозяйственное значение Самура.
И, наконец, аргумент социально-политический: население Магеррамкентского района Дагестана (потребляет воду Самура) увеличилось за последние годы, главным образом за счет беженцев из постсоветских республик (в том числе из Азербайджана), более чем на 10 тысяч человек. И тот факт, что Россия не может решить проблему, вызывает раздражение всего лезгинского населения южного Дагестана, среди которого зреет рост общественного движения за сохранение вод Самура.
Между тем в Азербайджане (в частности, это подтвердили “Эхо” в Госкомитете мелиорации и водного хозяйства при Кабмине республики) не скрывают, что со времени упомянутого решения Минводхоза бывшего Союза потребление вод Самура азербайджанской стороной значительно возросло в отношении установленных ранее норм. Что, собственно, закономерно, поскольку воды Самура орошают сегодня уже до 149 тыс. гектаров сельхозугодий на севере страны и обеспечивают заметно возросшие за это время коммунальные нужды двух ее крупнейших городов – Баку (на 60%) и полностью Сумгайыта.
То есть, уменьшение водозабора из Самура на 25%, как это предлагает сегодня Россия, неизбежно обернется для Азербайджана параличом всей инфраструктуры этого региона. При такой безусловной остроте проблемы для Азербайджана доходит и до казусов, когда сам вопрос делимитации водных ресурсов реки ставится противоположной стороной порой весьма своеобразно: мол, поделим поровну, а там хоть трава не расти – появившийся излишек (у России, конечно) всегда можно сбросить в Каспий. Или еще более алогичней: в сезон зимних морозов можно обратиться к Азербайджану (Самурский гидртехнический узел контролируется республикой) с предложением увеличить объемы направляемой в Дагестан воды для… полива.
В такой ситуации, мягко говоря, не совсем правдоподобными выглядят и обвинения российской стороны в адрес Азербайджана, что он, дескать, использует воды Самура в целях подпитки своих малых рек в регионе. В пику этому, в Госкомитете мелиорации и водного хозяйства “Эхо” объяснили, что сегодня немало усилий направляется на то, чтобы, напротив, зарегулировать малые реки страны в Самур. Сомнительны и доводы некоторых российских специалистов относительно того, что в сложившейся нынче ситуации и “по международным нормам стороны должны брать из общего объема стока равные доли, а 40% воды должно оставаться в русле реки”(?!)…
Что касается конкретно международных и правовых норм в данном вопросе, в настоящее время, в соответствии с доктриной, ограничивающей суверенитет над международной рекой (каковой и является сегодня Самур), для обоснования и выбора экономических принципов водораспределения используются рекомендации Ассоциации международного права, одобренные еще в 1966 году в Хельсинки. Они, кстати, известны во всем мире как “Правила использования вод международного значения”.
Главным постулатом этих правил является то, что каждое государство речного бассейна имеет право “на разумную справедливую долю полезного использования воды на своей территории. При определении же этой доли учитывают социальные и экономические потребности каждого государства и степень, до которой эти потребности могут быть удовлетворены без существенного ущерба другим государствам.
В целом правилами предусмотрен учет более 10 факторов, которые должны рассматриваться при определении: что является разумным и справедливым вододелением. К слову скажем, что принцип паритета в международной практике водопользования, предлагаемый Россией Азербайджану, уже изначально не является основополагающим, потому как в подавляющем большинстве случаев противоречит именно разумному решению проблемы.
Вот почему выбор тех или иных принципов вододеления зависит от целого комплекса природных, экономических, технологических и социально-экологических факторов.
Водные ресурсы Азербайджана очень ограничены. В общем балансе ресурсов речных вод сток транзитных рек составляет в республике 70% и только 30% поверхностных вод формируется на ее территории. На сегодня до 90% площадей, пригодных в стране для земледелия (1 млн. 445 тыс. га), являются орошаемыми. Случай, как говорят азербайджанские специалисты, из ряда вон выходящий. В этих условиях делить Азербайджану воды Самура на равные доли с Россией в корне противоречит элементарной логике и разуму. Тем более, что у северного соседа (в том числе и в Дагестане) этих водных ресурсов, что называется, через край: и в расчете на 1 гектар территории, и в расчете на душу населения.
В том же южном Дагестане на водных ресурсах реки Самур “сидит” всего лишь 400 тыс. населения, а по эту сторону границы они определяют нормальное жизнеобеспечение без малого 4 млн. человек. Никакого сравнения!
В настоящее время в международной практике известно немало примеров долгосрочных соглашений в области водопользования. Таковыми, бесспорно, являются договоры по пограничным и трансграничным рекам Рио-Гранде и Колорадо, заключенные соответственно в 1906 и 1944 г.г. между США и Мексикой, проект совместного использования Сирией, Иорданией и Израилем водных ресурсов реки Иордан, соглашение между Индией и Пакистаном по реке Инд, международные соглашения по рекам Дунай, Рейн, Амур, Оранжевая и др. При этом следует заметить, что ни в одном из этих соглашений принцип пресловутого паритета не стоял. А вот приоритет отдавался всеми заинтересованными сторонами самому разумному и рациональному варианту решения проблемы.
В этой связи не мудрено, что категоричность и безаппеляционность позиции России в данном вопросе способны вызывать всего лишь недоумение и, между прочим, не только у азербайджанской стороны. Ведь исходя из сегодняшних реалий и сложившегося статуса-кво, только встречный подход и обоюдное желание сторон справедливо могут решить проблему, поставить последнюю точку над “i” в этом уже изрядно и причем совершенно необоснованно раздутом деле…
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год