Расим АГАЕВ, политолог
Так говорили древние. Из этого вовсе не следует, что документы, регулирующие международные отношения, должны жить вечно. Рано или поздно они входят в противоречия с политической или иной реальностью и тогда от политиков требуется столько же взаимопонимания, сколько они проявили в час согласования своих интересов.
Супердоговору между СССР и США об ограничении систем противоракетной обороны была уготована в общем-то долгая жизнь – 10 тысяч 793 дня. Рожденный 26 мая 1972 года, он скоропостижно скончался 13 декабря 2001 года, когда американский президент Дж.Буш объявил об одностороннем выходе США из договора по ПРО. “Это более чем чувствительный проигрыш, – утверждает бывший командующий, генерал-полковник авиации РФ Вольтер Красковский. – Другое дело, что пока на официальном уровне это не признается”.
Событие это, неоднозначно встреченное в мире, и почему-то с неописуемым восторгом в Азербайджане, может иметь куда более глубокие последствия – политические, военные, экономические – чем те, которые озвучены некоторыми отечественными аналитиками. Решение Дж.Буша был прежде всего политическим шагом. В течение нескольких минут он фактически лишил возрождающуюся Россию того, чего она добивалась всеми силами с тех пор, как взяла на себя нелегкое бремя советского наследия, главным достоинством которого являлся статус сверхдержавности. Он решился на шаг, сравнимый с немногими политическими событиями современной истории.
Ведь брежневско-никсоновский прорыв 1972 года зафиксировал главную особенность мирового развития на тот момент – паритет сил двух супердержав, признание биполярности мира, а также того факта, что политика этих двух сил и в обозримом будущем определяет контуры сложившегося миропорядка. США не считают себя связанными этим договором, следовательно, они полагают, что нет уже паритета сил. Ergo – Россия отныне не сверхдержава. Дипломатия подтвердила то, что давно ясно и четко изложил в своих работах Збигнев Бжезинский относительно того, какое государство может считать себя сверхдержавой. Из суммы условий Россия обладала лишь одним – ядерным потенциалом. Этого недостаточно, чтобы определяющим образом влиять на мировые дела, резюмировал Бжезинский. Именно это и хотел сказать Дж.Буш. Однако адекватно ли политическое решение экспертному выводу – вот в чем вопрос.
Договор по ПРО, по общему мнению, является главным документом, который связывал СССР, а потом Россию и США в области ограничения стратегических вооружений и обеспечения стратегической стабильности. Теперь этого гаранта нет. Иными словами, остается подвешенным целый блок советско-американских соглашений, регулирующих военно-стратегическое развитие сторон. Например, Владимир Путин мог бы объявить о расторжении договора о сокращении наступательных вооружений (СНВ-2).
Через год Россия может выйти из договора о нераспространении ядерного оружия, а в феврале 2003 года расторгнуть договор о запрещении ядерных испытаний, чем вполне можно перетянуть на свою сторону весь остальной мир. “Администрация Буша, взяв курс на обеспечение абсолютного военного превосходства, не намерена признавать Москву, Пекин или кого-либо еще равным себе по стратегическому статусу”, – делают вывод московские эксперты. И это при том, что афганские события доказали то, во что никто, кроме российских политиков, уже не верил: без Москвы эффективно решать острейшие международные проблемы невозможно.
В аналогичной ситуации Москва оказалась шестнадцать лет назад, когда Вашингтон объявил о своем желании обзавестись собственным “противоракетным зонтиком” национальной системой противоракетной обороны, то есть такой, которая позволила бы защитить от ракетного нападения не один район, как ПРО, а всю территорию страны. Тогда, помнится, Михаил Горбачев, запускавший перестройку, вернулся со встречи с Рональдом Рейганом из Рейкьявика в состоянии полной прострации. На пресс-конференциях он нервно смахивал с глаз очки, беспрестанно заверяя, что советское руководство найдет адекватный ответ на программу “звездных войн”. И обязательно при этом добавлял: “Адекватный и, главное, намного дешевый”.
Широко разрекламированная программа Пентагона, обещавшая повесить над США непробиваемый противоракетный панцирь, оценивалась в более чем 200 млрд. долларов. Уже после развала Советского Союза выяснилось, что бывший актер Рейган просто блефовал. Нельзя сказать, чтобы Путин не был в некоторой растерянности от вызывающего поведения своего американского коллеги. Но вот, как утверждают информированные источнике, в российском генштабе уже решено, что Москва откажется от досрочного, до полного истечения технического ресурса, уничтожения 140 межконтинентальных ракет SS-18 Satan, каждая из которых несет по 10 ядерных боезарядов (часть из этих ракет, по расчетам специалистов, может простоять на боевом дежурстве вплоть до 2015 года). Это, так сказать, один штрих приготовлений в качестве военного ответа на американский вызов. За сим последовал и политический.
Экс-министр обороны России, маршал Игорь Сергеев, заявил, что США вложат десятки миллиардов долларов в исследовательские работы, разработают новые технологии и, совершив новый научно-технический рывок и оставив далеко позади главных конкурентов, в конце концов свернут программу национальной ПРО.
Не стоит сбрасывать со счетов и то немаловажное обстоятельство, что политика и поведение Соединенных Штатов непосредственно затрагивают интересы всего мира. В связи с этим возникает множество вопросов. Например: что будет со стратегической стабильностью? Не вынудит ли поведение США, китайцев с их всего 20 МБР к массированному наращиванию своих СНВ? Не потянутся ли за КНР в этом Индия и Пакистан?
А последнее заявление наиболее близкого человека российского президента, министра обороны Сергея Иванова и вовсе расставило все о местам. “Надо еще посмотреть что из этой затеи выйдет”, – сказал, загадочно улыбаясь, министр, явно намекая на историю с блефом Рейгана.
Из архивов газеты ЭХО, 2001 год