Карабах: урегулирование как императив глобализации

Расим АГАЕВ, кандидат исторических наук

Почти 15 лет армяно-азербайджанского конфликта, несмотря на фактический вывод Нагорного Карабаха из-под контроля Азербайджанской Республики, так и не решили вопроса об “исторической” принадлежности области, оспариваемой армянами и азербайджанцами. История армяно-азербайджанского территориального спора свидетельствует о том, что противоборствующим народам и прежде не удавалось найти и реализовать приемлемые пути разрешения конфликта.

22 июля 1918 г. в Шуше карабахские армяне, встав на путь сепаратизма, впервые объявили о принадлежности Нагорного Карабаха Армении. Созданная только что (28 мая того же года) Азербайджанская Демократическая Республика сочла этот акт посягательством на исконно азербайджанские земли, в результате начались боевые действия, продолжавшиеся до полной советизации Азербайджана, а затем и Армении.

10 августа 1920 г. Армянская Республика подписала соглашение с Советской Россией, согласно которому “спорные области Карабах, Зангезур и Нахичевань занимаются войсками РСФСР”. В документе особо оговаривалось, что “РСФСР имеет в виду создать благоприятные условия для мирного разрешения территориальных споров между Арменией и Азербайджаном”. В июле 1923 года была создана Автономная область Нагорного Карабаха в составе Азербайджанской ССР. Можно по-разному относиться к ультимативным действиям РСФСР, предложившей в то время свой способ прекращения территориального конфликта между двумя молодыми независимыми государствами.

Однако приведенный выше исторический экскурс указывает, по крайней мере, на следующие важные факторы, которые обычно игнорируются, или по-своему трактуются вовлеченными в конфликт сторонами и посредниками: образование НКАО в составе Азербайджанской ССР имело под собой достаточно прочную международную государственно-правовую базу; именно это обстоятельство обеспечило Нагорному Карабаху стабильное общественное развитие, прочный мир и социальный прогресс на протяжении семи десятилетий; мир между Арменией и Азербайджаном, нерушимость границ, территориальная целостность автономии, также как и самой республики, частью которой она являлась, были достигнуты, гарантированы и обеспечивались все это время с помощью внешней силы – РСФСР, трансформировавшейся со временем в политический и государственный центр – СССР; конфликт возник и перерос в войну, когда центр отказался от своей роли консолидирующей силы и гаранта безопасности государственных образований, делегировавших конституционно ему эти полномочия.

Редко какой этнополитический конфликт удавалось привести к какому-то согласию без посредников или внешнего вмешательства третьей стороны. Это так же верно, как и то, что зерна сепаратизма зреют в самом этносе, но к военной вспышке ситуацию подводят извне. Азербайджан и Армения охотно обращались все это время к услугам посредников. Из этого следует вовсе не вывод о достаточной эффективности посреднического инструмента , например, МГ ОБСЕ, а исключительность, которую приобретает в современных условиях сам институт международных посреднических усилий в улаживании этнополитических конфликтов. Однако единственным реальным результатом всех переговоров, которые при решающем участии России и под эгидой ООН и ОБСЕ попеременно проходили в Москве, Женеве, Нью-Йорке, Минске стало прекращение военных действий 13 мая 1994г.

Одновременно необходимо признать и то, что стороны вместе с посредниками исчерпали переговорный ресурс. Ими разработаны и предложены вниманию Армении и Азербайджана практически все возможные варианты мирного урегулирования карабахского конфликта. Практически все варианты оказались отвергнутыми. Восстановление статус-кво, то есть передача области под юрисдикцию Азербайджана даже не рассматривалась. В конце концов посредники вынуждены были признать, что вопрос не в предлагаемых компромиссах, а в отсутствии политической воли у сторон, в готовности народов пойти на осознанный компромисс во имя собственного мира, безопасности и благополучия. Из этого вовсе не следует, что отсутствует возможность мирного урегулирования вообще.

Бесплодность международных усилий (сюда входит не только деятельность МГ ОБСЕ, но и соответствующие резолюции ООН, документы Лиссабонского саммита, патронаж США, России, содействие других крупных государств) указывают на несовершенство или отсутствие эффективных международных механизмов урегулирования конфликтов. Потребность в них особенно высока в случаях, когда особенно сильно и непосредственно затрагиваются интересы международного сообщества.

К такого рода конфликтам следует отнести и военное противостояние между Арменией и Азербайджаном из-за Нагорного Карабаха. Этот пожар может помешать, отсрочить или вовсе воспрепятствовать реализации крупнейших энергетических, коммуникационных и иных проектов, важных для Запада. Хотелось бы предостеречь от иллюзий, которые таятся в попытке запустить эти проекты, например, переброску энергетических ресурсов Каспийского бассейна без карабахского урегулирования, или же подмены такового консервацией конфликта, опираясь на контроль международных сил безопасности. Это может оказаться опрометчивым решением, тем более, что международный опыт последнего десятилетия, а также изменившаяся ситуация в мире в пользу глобалистских сил, подсказывают иные, более эффективные подходы.

Азербайджанская Республика настаивает на обеспечении своей территориальной целостности, и достаточно надежная международная правовая база для этого имеется. Сторонники такого подхода ссылаются на опыт урегулирования межнациональных конфликтов, подобных карабахскому, с помощью иностранных воинских подразделений и комплекса санкций, которые могут принудить к миру страну-агрессор. Такая модель, кстати, была использована ООН в 70-е годы по отношению к ЮАР, что позволило обеспечить независимость Намибии.

Ее модификацией является “боснийская модель”, за применение которой несколько лет назад высказывался грузинский президент Э.Шеварднадзе, имея в виду проведение миротворческой операции в Абхазии. Совет Безопасности действительно вправе принять решение относительно применения принудительных мер в соответствии с положениями глав 6 “Мирное разрешение споров” и главы “Действия в отношении угрозы миру, нарушений мира и актов агрессии” Устава ООН.

Как видно, речь идет о выработке принципиально новых подходов мировыми силами к этнополитическим конфликтам вообще и карабахскому, в частности. Необходимость придания универсальности планам эффективной локализации территориальных конфликтов на огромном пространстве, – от Балкан и до Пакистана – диктует необходимость согласованных действий, по крайней мере, двух – США и Европа – или, скорее, трех центров сил – США, Европа, Россия. Изоляционистские тенденции, наиболее агрессивной формой которых является сепаратизм, еще не раз встанут на пути глобализма, вновь и вновь актуализируя вопрос об эффективных международных механизмах преодоления регрессивных, попятных этнополитических проявлений. Повторение новых “карабахов” может в будущем стать серьезным препятствием на пути реализации социально-экономических проектов, от реализации которых будет зависеть жизнедеятельность сверхдержав и даже целых континентов.

Неспособность Армении и Азербайджана найти приемлемый вариант разрешения территориального кризиса со всей остротой ставит вопрос о создании международно принятой системы принудительных мер по ликвидации конфликтов, представляющих угрозу для существования целых регионов, способных вызвать кризисы крупного международного масштаба. Собственно, эта модель уже была апробирована в Намибии и Югославии. Эти полномочия могут быть переданы СБ ООН или же новому органу из числа держав-гарантов борьбы с международным терроризмом.

Правовой базой этой модели являются упомянутые выше документы ООН, договоренности о нерушимости границ в условиях глобализации, согласие всех государств-членов ООН с принципом приоритета территориальной целостности над вольно трактуемыми положениями ооновских документов о праве наций на самоопределение. Это можно обеспечить при безусловном признании границ государственных образований с момента создания ООН, что должно исключить самоопределения, опирающиеся на исторические сведения, не имеющие международного правого обоснования. В случае конфликта вокруг Нагорного Карабаха представляется реальным следующая система мер, призванная развести стороны и восстановить требуемое статус-кво на основе международно признанных правовых принципов.

1.Создается Полномочный совет государств-гарантов мира и борьбы с международным терроризмом (или же Азербайджан добивается рассмотрения в СБ ООН соответствия требований карабахских армян о самоопределение международному праву в контексте сохранения территориальной целостности государств-членов ООН).

2.Принимается резолюция с жестким требованием самопровозглашенной республике (НКР) и центральному правительству определить принципы автономной области в рамках единого государства.

3.В случае несогласия какой-либо из сторон Совет (СБ ООН) вводит жесткие санкции принудительного характера против нарушителя (по примеру Намибии, Ирана, Ирака, Боснии).

4.Для контроля над исполнением санкций в зону конфликта вводятся коалиционные военные силы.

5.По истечении срока санкции, Совет (СБ ООН) вправе создать в области наднациональные органы управления, согласовывающие свои действия с центральной (республиканской властью).

6.В отношении сил и лиц, саботирующих решения Совета, принимаются меры экстрадиции или же привлечения к международному суду (по примеру Югославии).

7.Постепенно создаются условия для мирной жизни возврашения к родным местам беженцев.

Разумеется, сказанное выше – лишь общая схема действий, опирающихся на существующую международную правовую базу и практический опыт западных стран и прежде всего США по восстановлению мира и обеспечению безопасности народов от Балкан до Афганистана. (Прообраз такого механизма возник в эти дни на Ближнем Востоке, когда госсекретарь Пауэл получил полномочия действовать фактически от имени не только США, но Евросоюза и России).

В пользу такого подхода говорит несовершенство осуществующей системы ооновских механизмов, а также новейшая политическая практика государств-глобалистов. Альтернативой ему могут быть: сознательная консервация конфликта (что ведет к грубому нарушению-суверенитета и независимости Азербайджанской Республики); перманентные военные действия, обрекающие обе стороны на регресс, политическую и культурную деградацию, ибо они оказываются вне мировых процессов, определяющих социальный прогресс. Позитивное отношение держав к опробованию той или иной формы принудительных мер в отношении государства-агрессора, подтвердит их желание действительно противостоять вызовам агрессивного сепаратизма.

Из архивов газеты ЭХО, 2002 год


Метки: