НУРАНИ
Визит в регион сопредседателей Минской группы ОБСЕ завершен. Как заявил после встречи с лидером карабахских сепаратистов Аркадием Гукасяном французский сопредседатель Филипп де Сюрмен, после визита в регион сопредседатели прибудут в Вену, где представят его результаты Действующему председателю ОБСЕ. Но о каких конкретно результатах идет речь?
Накануне визита говорилось, что сопредседатели привезут в регион новые предложения. Однако сами они на пресс-конференции в в Баку говорили об “идеях”, которые должны придать новую энергию переговорному процессу, не делясь, впрочем, их деталями и подробностями. Единственной “идеей”, озвученной в ходе визита, остается предложение расширить переговорный процесс: заместитель министра иностранных дел России Вячеслав Трубников заявил, что президентам из-за занятости не удается часто встречаться, а посему было бы полезно назначить личных представителей. Плюс ко всему говорил он и о расширении переговорного процесса, в котором теперь должны принять участие представители армянской и азербайджанской общин Карабаха.
Но, согласно регламенту ОБСЕ, существуют две стороны конфликта – Азербайджан и Армения, и две заинтересованные стороны – азербайджанская и армянская общины Карабаха. Еще в первые годы деятельности Минской группы ОБСЕ в переговорах принимали участие четыре делегации и при этом постоянно предпринимались попытки “нечаянно включить” представителя азербайджанской общины Карабаха Низами Бахманова в состав делегации Азербайджана как стороны конфликта, но при этом сохранить статус самостоятельной делегации за представителями армянской общины Карабаха. А делегации Азербайджана и Армении возглавляли тоже не президенты, а заместители министров иностранных дел, советники президентов и т.д. То есть те самые специально назначенные представители президентов.
Затем процесс переговоров постепенно превратился в диалог ТРЕХ сторон, притом, что официальные власти Азербайджана продолжали уверять нас, что все остается по-прежнему. Понять, что от регламента ОБСЕ в документах Минской группы мало что осталось, мы смогли только после публикации ее предложений в азербайджанской прессе. Когда же переговоры в рамках Минской группы зависли окончательно, потребовалось вмешательство президентов.
Проще говоря, то, о чем говорил на пресс-конференции Вячеслав Трубников, представляет собой всего-навсего возвращение к прежнему регламенту переговоров. Но что же тогда получается: дипломаты, непосредственно занятые поиском путей урегулирования конфликта, не знают, как развивался переговорный процесс и какие этапы он проходил?
При этом ни вопрос о назначении личных представителей президентов, что могло бы перевести переговоры на постоянную основу, ни тем более тема возможного участия в переговорах азербайджанской общины Карабаха в армянской прессе никак не обозначена. А это значит, что, прибыв в Ереван, сопредседатели по крайней мере публично эти вопросы в Ереване не затрагивали. Но чего тогда в реальности стоит заявление Трубникова?
Понятно и другое. Пока сопредседатели делают заявления, что, мол, они не решают конфликт, а пытаются найти такие идеи, которые бы отвечали интересам сторон и т.д., и в Баку, и в Ереване критика переговоров в рамках Минской группы становится все более жесткой. Причем если по итогам своего прошлого визита в регион сопредседатели выступили с заявлением, из которого следовало, что народы хотят мирного урегулирования и осталось только убедить в этом власти, то теперь в самом начале пресс-конференции Николай Грибков обращался к журналистам с призывами “помнить об ответственности”, цитировал наиболее обидные для дипломатов пассажи из азербайджанских газет и т.д.
Судя по всему, Грибков в Минской группе ОБСЕ вообще взял на себя обязанности этакого “главного пиарщика”. На пресс-конференции в Баку он долго говорил о том, какое это удовольствие – общаться с таким великим государственным деятелем, как президент Азербайджана Гейдар Алиев. В Ереване он же заявил: “Каждая беседа с Робертом Кочаряном убеждает нас в том, что это мудрый, взвешенный и ответственный человек, который очень серьезно заботится о скорейшем урегулировании карабахского конфликта”. Вот только непонятно, насколько такая тактика окажется успешной.
Визит сопредседателей в регион подтвердил худшие опасения: безрезультатный диалог сменился не менее безрезультатной его имитацией. На начальных стадиях переговоров в рамках Минской группы стороны полагали, что смогут добиться путем переговоров тех же целей, которых не достигли на войне. Теперь же переговоры – это не более, чем дань политическим приличиям, а внимание прессы и политического истэблишмента все больше переключается на некие “другие” составляющие карабахской политики.
Но и это – далеко не единственная опасность. Очевидно, что в ближайшем будущем Минской группе, в рамках которой объединены посреднические миссии России, США и Франции, придется проходить серьезное испытание “на разрыв”. Отвечая на вопрос газеты “Эхо”, как повлияет на имидж посреднической миссии России в Нагорном Карабахе принятие Госдумой России постановления о ситуации в Грузии, в котором Россия грозится наказать Грузию за излишнюю дружбу с США при помощи активизации абхазского конфликта, В.Трубников не нашел ничего лучшего, чем заявить, что, мол, это постановление (где Россия пытается регламентировать внешнюю политику ДРУГОГО НЕЗАВИСИМОГО ГОСУДАРСТВА) “полностью укладывается в рамки международного права”.
Можно долго иронизировать, насколько своеобразные представления о международном праве существуют в российском МИД. Но если Москва, как только речь зашла о геополитике, с легкостью переступила через все прежние заявления о необходимости совместной борьбы с терроризмом, то кто и когда сможет дать гарантию, что по отношению к посреднической миссии в Карабахе, вопросу куда менее “обсуждаемому” и уж точно не “знаковому”, в российской столице будут испытывать больший пиетет?
А это значит, что самые трудные дни и у Минской группы, и у “подведомственного” ей региона еще впереди.
Из архивов газеты ЭХО, 2002 год